Беломор (интервью "33" 2004г)
Беломор: На 33-ий сектор я пришёл не сразу, а наблюдал сначала со стороны, с какого сектора - уже не помню. Уже в то время он представлял собой какое-то зрелище. Были раскачивания, размахивание флагами, скандирование. Это был 80-й год, и уже были какие-то шевеления. Чувствовалось, что на секторе присутствовала более-менее организованная группа людей, которая отличалась от остального стадиона, сразу бросалась в глаза с любого сектора. Естественно, мне это было интересно со стороны наблюдать, особенно учитывая то, что было мне тогда 14 лет. И вот на одном из матчей я купил билет на 33-й сектор. Сделать это можно было тогда совершенно спокойно, т.к. далеко не весь сектор был заполнен фанатами, а существовала определённая группа, основа, не более 30 человек, и вокруг них какие-то примыкающие люди, которые тоже начинали в каких-то движениях участвовать. Когда я пришёл, уже пели песни. Не помню, был тогда гимн или он появился позже, но песни уже пели. Речёвки точно уже были. «Во всём Союзе …» именно в те годы появился, помню все эти попытки придумать какой-то свой клич. И наш «Во всём..» был придуман в ответ на московские «В Союзе нет ещё пока…». Первый мой выезд был в Москву на ЦСКА в 81-ом году. Ехали на электричках, в 18-45 с Московского вокзала до Малой Вишеры.
Уже тогда была группа людей, которые друг друга знали. Выезд получился более-менее массовым, потому что ехало около 40 человек. В итоге, потом в Москве на секторе вместе со всеми приходящими людьми набралось человек 50. Ехали в одном вагоне. Естественно, все пели песни. Естественно, все пьянствовали. Естественно, все без билетов. От контролёров как-то отмазывались. Одно стекло было разбито, кулаком. Причём, это сделал человек, которого я на выезд и позвал. Потом он отошёл от движения. Основа была такая: Длинный, Майоров, Свояк, Блондин, Щетина (сразу отошёл), Шляпа (естественно). В Окуловке, само собой, всех высадили, и на этом вся организация кончилась. Дальше добирались, кто как мог. Кто-то вписывался в поезд. Помню, оттесняли от стоп-крана проводницу, потому что в Окуловке поезд стоит недолго, а следующая остановка – уже Бологое. Некоторые тупо вбегали в вагон и просто вписывались. Первый мой выезд – 81-й год. Было мне лет 15. Впечатления незабываемые – цвета, фанаты, все красиво, «кони» смотрят косо, адреналин в крови… Второй выезд в 81 году были Динамо и Спартак. В 83-м был выезд Донецк – Днепропетровск. Это был двойной выезд, приехало нас тогда 5 человек. Днепропетровский «Днепр» - это тоже в то время был общество «Зенит». И фанаты у них были уже с флагами, в красно-синих цветах. А у нас изначально были сине-белые. И чтобы как-то отличаться от того же «Динамо», у нас было в цветах больше синего. Шарфы были бабушками связанные, техники вышивания названия команды на шарфах еще не было и в помине. Тогда даже специально динамовские «розетки» «мясники» в Москве снимали и нам дарили. У нас тогда еще дружба была. В начале 82-го года, в феврале, на Кубке городов-побратимов, наша группа из пяти человек – я, Гитарист и еще пару человек… И вот мы 15-16 летние подростки собрались и начали думать, как нам отличаться. Посмотрели на флаг, на котором у нас есть третий цвет, и решили, что будем трехцветными. Ввели третий цвет, показали коллективу и с этого времени стали вязать трехцветные розетки. В 83-м году появились первые «розетки» машинной вязки – у меня и у Сома. Суть в том. То, что мы сейчас «сине-бело-голубые» придумал ни клуб, ни кто-нибудь, а фанаты! Их придумали пятеро подростков. И хоть третий, голубой цвет, был взят нами с флага, но никто никогда зенитовцев «сине-бело-голубыми» не называл. А сейчас – это официальные клубные цвета, и пошло это ни от кого-нибудь, а от фанатов. Но закончим про Днепропетровск. Мы туда приехали, а они – красно-синие. Почему? А просто до этого к ним приезжали «кони», навели с местными фанатами связи, и ввели эти красно-синие «розетки». А мы туда приехали впятером с пятью зенитовскими флагами. И еще туристы какие-то подвалили из Ленинграда. Там сначала какой-то наезд произошел, менты погнали, потом чуть было не схлестнулись с этими днепропетровцами, но закончилось все общей пьянкой. Мы тогда спросили: «Что это вы – общество «Зенит», а в красно-синих шарфах?» - «А нам «кони» сказали, что так надо!». Такая хохма. Мы им объяснили, кто такие «кони», после этого они тоже стали сине-бело-голубые. У общества «Зенит» ведь такие цвета и были. У них даже стрелка так же писалась, только «Днепр» написано было. В те времена как было – фанатский сектор – в цветах, весь остальной стадион – серая масса. Сейчас наоборот – весь стадион в цветах, а многие фанаты могут цветов и не носить, чтобы от остальной стадионной массы отличаться. В те времена «розетку» никто просто так на 33-й сектор одеть не мог. «Обули» бы сразу. Психология у народа такая была. Деление на левых и правых…Ты левый, пока не съездишь на пару выездов, себя там не зарекомендуешь. Я всегда выступал против этого, но Блондин всегда выступал за. Но зато и коллектив-то вырисовывался сплоченный, боевой. Все конфликты в эти годы в Питере происходили практически прямо на стадионе… К примеру, с азербайджанцами – «Арарат» Ереван. Они не выезжали за команду, у них фанатов не было, а просто набегали чёрные с рынков что-то и кричали на стадионе. И всё время были драки с ними, причем фанатов было мало, так многие мужики со стадиона подключалось. А уже ближе к 83-ему года мужики уже предпочитали уже во всё это не вписываться, т.к. понимали, что фанаты сами разберутся. «Кони» и «динамики» вообще боялись приезжать в Ленинград. Если и приезжали, то сидели без цветов где-нибудь, шифровались. В 81-м году был выезд «Динамо» к нам. Со стадиона к вокзалу шла толпа ловить «динамиков». Она по пути, правда, редела постепенно и в итоге народу осталось человек 20. Мы тогда договорились, что разойдемся по домам, а у вокзала соберемся, когда пойдут московские поезда. Но «динамиков» было мало – человек 5-6. Мы по вокзалу бегали, вычисляли их, шарфик там у кого-нибудь разглядеть пытались. «Динамо – Москва» заводили специально. Троих – четверых тогда поймали и «прессанули». Когда ехали на выезд, это было похоже на то, как футбольные команды едут в другой город. Тем, кто дома встречает, как будто стены помогали. В 82-м году к нам «мясо» приехало – человек 300-400 – все в цветах. Но даже они боялись – город чужой, фан-движение не развито. Там забиваться было не с кем, любой мог прыгнуть, камнями закидать… Потом и мы, правда, «мясо» обували, когда их расплодилось не меряно. Они и сами своих левых обували. Бывало так: мы с правыми «мясными» встречаемся, обнимаемся, тут же идем вместе их левых обуваем… У нас с «конями» в 81-м еще войны как таковой еще не было, только отдельные стычки, но в 82-м отношения совсем испортились. А в 83-м была первая серьезная битва. «Кони» нам тогда сказали: «Разберемся на вокзале». У нас основных тогда приехало человек 10-15, остальные левые какие-то, всего человек 40. Кто-то даже предложил «коней» объехать через Химки. Но потом решили все таки ехать на вокзал. Приехали, стали по ступенькам подниматься, и тут вышли «кони». Было их примерно столько же, сколько и нас. Но у них тогда уже была какая-то тактика разработана. Вперед они выпускали свою молодежь. А у нас все люди доармейского возраста. Выходят, значит, вперед трое коней, а с нашей стороны я с Сомом и еще кем-то, тоже втроем. Они нам что-то крикнули, мы в ответ что-то проорали и началось. Сом - с ноги, я – с руки, и вся толпа вперед ломанулась. И они побежали. Мы их гоним, а в это время с двух сторон подваливают уже крепкие «кони» с какими-то криками. Нам пришлось отойти к стене и у нее отбиваться. Кто-то из левых побежал. Урны всякие полетели и так далее… Но длилось это все минуту, наверное, пока менты не подоспели. Разняли и многих повязали. Но в те временя в драках «аргументов» и «подручных средств» не применяли. Если ножи проскальзывали, то очень редко и в каких-то мелких стычках. Хотя всякое бывало. Наши отморозки некоторые тоже брали с собой ножички. А бутылки, камни, арматура – это всё в Вильнюсе было. Все время мы их там гоняли, хилые они какие-то были. В Вильнюсе тогда много нацистов местных было. И «панков», «пацифистов» всяких. С «панками» у нас даже драка была году в 82-м или 83-м. Обидели тогда Кассира, когда он шел на дубль по Невскому. И после дубля мы туда поехали, человек 15. Наваляли там каким-то «панкам» и потом нас уже гнала толпа непонятно кого – всех вперемешку. И получили мы тогда уже конкретно на орехи. Первый раз я тогда валялся и меня пинали ногами. После этого были серьезные разборы – почему кто-то побежал, а кто-то остался. Первый мой выезд после армии – Вильнюс, 86-й год. Рекордный выезд, было тогда нас 210 человек. Местные нас ждали на вокзале. Мы приехали, они ломанулись, но тут же подъехали менты и быстренько все там «расшерстили». Как-то одну девчонку в «шкаф» в тамбуре поставили, пока шла «ревизия» и забыли про нее… Вспомнили часа через 2-3, открыли, думали, будет долго ругаться. А она спросила: «Вы еще не уехали?». А в Вильнюсе в 86-м нас поймали какие-то местные нацисты у кафе. Мы тогда всех наших левых посадили на стадион, чтобы они не по мордам получали – волновались тогда уже за людей – а сами впятером пошли пивка попить. Я, Маркиз, Тесть, Седой и девчонка с нами - Птица. Там был такой котлован с двумя спусками, в котором кафе было и магазинчики всякие. И прямо поперек дороги стояло человек сто, может чуть поменьше. И, увидев нас в котловане, они начали потихонечку спускаться. Спасли нас тогда какие-то непонятные личности… кафе как раз открылось, мы туда отступили, отбиваясь ногами. Стекла там все были разбиты. А вот в Каунасе тогда вообще был центр национализма. Они ведь уже тогда были за независимость свою. Тогда к русским там очень плохо относились. Местные менты сами понимали, что если выпустить нас в город, то нас там может и поймать кто-нибудь. Зимой, когда межсезонка, делать нечего, мы болели за наш баскетбольный «Спартак». Собирались около «Петроградской», в баре «Золотое руно», играли рядом в коробках в футбол. Последний мой выезд перед армией был в 84-м году в Москву на ЦСКА. Тогда мы собрали обалденный для выезда состав, так как знали, что в Москве с «конями» будет стычка. Ехало тогда человек 100, а может и больше. Но нам – мне, Тестю и еще кому-то с нами – не повезло. Нас еще в Окуловке забрали в ментовку, и мы потом до Москвы добирались на товарняках. На матч уже опаздывали, ехали конкретно на вокзал – на стычку. Такие дела в то время всегда происходили при вокзалах. Когда приехали, к нам присоединились Гном, Верблюд – уже сильно побитые – и еще несколько человек. Основная масса в то время пошла почему-то провожать фанатов «Спартака» на выезд. Нас осталось всего человек 7. Двое, правда, были уже очень заведенные. А потом вышли «кони» - человек 40. Долго стояли друг против друга, смотрели, потом они на нас наскочили. Мы опять прижались к стенке, но тут появились менты и повязали всех нас и кого смогли поймать из «коней». Просили тогда друг на друга написать заяву – нас на «коней», «коней» на нас. Но такого в те времена (да и сейчас тоже) никто не делал. Всегда считалось, что фанаты между собой разберутся сами. Хотя «мясники» нам когда-то жаловались, что «кони» на них заяву написали и просили нас написать на них… Но затем отношения с фанатами ЦСКА стали улучшаться. Получилось так, что когда я вернулся из армии, с теми «конями», с которыми мы когда-то дрались, отношения уже наладились. Ведь знали все друг друга уже давно, кто в стычках участвовал. И люди тогда уже такие были, которых вообще не трогали. Меня, например, точно! Если я, конечно, сам не начинал в чем-то участвовать. Да и потом – сколько все это могло продолжаться? Драки эти? Ведь в любом случае лучше вместе просто посидеть, пива попить… Так что в 86-м, 87-м годах отношения уже нормализовались. И «Спартак» от части на нас обиделся из-за того, что мы к «коням» нормально относиться стали, хотя решающей роли это не сыграло. Мы с «мясом» до первой лиги дружили как я понимаю. А потом, пока мы из этой гонки выбыли, у них сформировались нормальные хулиганские банды, которых у нас не было. Хотя я могу опять же только предполагать – я в первой лиге не ездил. Но «мясные» кричали даже, говорят: «Определитесь, вы с ними или с нами!». Так ведь и там ребята нормальные были и там… «Мясные» сами потом и сказали: «Ну и ладно, оставайтесь с «конями»»… Вот. Так что основные драки тогда были в Вильнюсе и с «конями». На Украине – только локальные конфликты. В Харькове фанаты вообще были странные… В Одессе в 83-м году было от 20-ти до 30-ти человек. Своих фанатов в Одессе тогда не было, но с мужиками иногда приходилось драться. Матч проходил под проливным дождем, команда безвольно проиграла 1:0. А следующий выезд, прямо из Одессы, был в Кишинев. Нам повезло, что после матча мы поехали не сразу на вокзал, а пошли разговаривать с командой, которая в ресторане обедала. На вокзале тогда толпа собралась, говорят, нас ждали. А мы ворвались в ресторан, возмущенные такой бездарной игрой команды. Игроки остолбенели, а потом там вообще бардак начался. Дали кому-то в пузо гитарным грифом, тот сахар рассыпал. Кричали: «Как вы играете?! На хрена мы вообще за вами ездим?!» Это было такое первое поползновение. И в Кишиневе они уже выиграли 0:1. Сам выезд в Кишинев был классный – мы купались, пили вино. Вина тогда было много. А на секторе тогда произошел случай: меня и еще кого-то (всего человек 5) вывели с него и забрали уже не помню за что. В те времена забрать могли за что угодно. А тех, кто остался на секторе после матча местное бычье пригласило выпить – говорили, что они тоже фанаты - завели на какую-то поляну, и прыгнули на них. Вот там Кастету зубы и выбили… Потом мы с вокзала бежали обратно на эту поляну, но там уже никого, конечно, не нашли….
Более полная версия данного интервью будет опубликована в будущей книге.
При использовании данных материалов ссылка на «Знамя Зенита» и ULTRAS 33 обязательна.
